Когда отец Джудит Гардинер умер в 1963 году, ее мать, юрист, взвалила на себя их общую практику патентного права. В те дни немногие женщины осмелились бы так поступить, но у матери Гардинер были свои способы утвердить свой авторитет. Она подняла свой офисный стол так, чтобы его рама (150 см) слегка возвышалась над посетителями-мужчинами. Еще она всегда оплачивала бизнес-ланч или ужин за свой счет. «Она изобрела много способов повседневного доминирования над мужчинами», говорит Гардинер, профессор английского и гендерных исследований в Университете Иллинойса, Чикаго. «Она могла проявлять авторитет и компетентность в не всегда заурядных ситуациях».
Как изменилось бы общество, если бы женщинам внезапно стала доступна большая сила? Рэчен Ньювер с BBC опросила ученых и гендерных экспертов на тему этого любопытного мысленного эксперимента.
Что случилось бы, если бы мать Гардинер, не стала притворяться более высокой? Что, если бы физическая динамика пола внезапно исчезла бы — и женщины необъяснимо и внезапно стали бы больше и сильнее мужчин, без помощи сотен тысяч лет эволюции?
Очевидно, это маловероятное событие — но опрошенные эксперты могут пролить свет на то, как гендерная динамика трансформируется иными способами в реальном мире, а также на то, что многие люди считали самим собой разумеющимся в отношениях между полами.
Стоит отметить, что у большинства видов на планете — от насекомых до лягушек и устриц — является вполне обычным и нормальным, что самки больше самцов, потому что им поручено вынашивать сотни или тысячи яиц в своих телах. Большинство наземных позвоночных, включая людей, являются исключением из этого правила. Самки вырастают до определенной степени, а затем переключаются в репродуктивный режим, вкладываясь в производство жира, а не в мышцы и кости. Мужчины, между тем, вкладывают энергию в черты, которые наилучшим образом позволят им конкурировать за женщин — размеры и силу, в случае с людьми.
Хотя физические различия между полами сужаются — женщины догоняют мужчин в ряде спортивных дисциплин — по-прежнему остаются принципиальные различия, сложившиеся за тысячелетия. Во-первых, мужчины остаются в среднем больше и сильнее женщин; они обладают на 40% большей силой в верхней части тела и на 33% — в нижней.
Если женщины внезапно станут сильнее мужчин, им придется стать больше, потому что для поддержки больших мышц нужны большие кости (давайте предположим, что сценарий Джессики Джонс, когда в небольшом теле будет сверхчеловеческая сила, биологически невозможен).
Такие изменения также обязательно будут сопровождаться всплеском тестостерона и других гормонов. Если бы общество придерживалось исключительно законов природы, это, вероятно, означало бы переход от женщин к мужчинам как к основным опекунам, ухаживающим за детьми. «У нас было бы матриархальное общество, в котором женщины конкурировали бы, а мужчины смотрели за детьми», говорит Дафна Фэйрберн, почетный профессор биологии Калифорнийского университета в Риверсайде. В то же время женщинам было бы труднее рожать. «Если бы это изменение произошло за счет роста женского тестостерона, это имело бы очевидное негативное последствие для развития женских репродуктивных функций».
Повышенная сила может принести с собой и психологические последствия, вроде тех, что уже испытывают мужчины, независимо от того, используют ли они свои мышцы изо дня в день. Например, согласно исследованию, проведенному Майклом Бэнгом Петерсеном, профессором политологии в Орхусском университете, мужчины с сильной верхней частью туловища чаще слабых мужчин выступали в пользу политики, которая идет им на пользу. Сильные богатые мужчины, например, выступают против перераспределения денег в пользу тех, кто беднее. Петерсен предполагает, что эти люди действуют из древних принципов, по которым физически сильные индивиды забирали большую часть ресурсов себе. Сильные большие мужчины также могут поддерживать иерархию и более склонны к соперничеству, утверждает Петерсен.
Мы можем хотя бы отчасти поблагодарить естественный отбор по этим признакам. Как говорит Петерсен: «Мужчины не являются более жестокими, потому что сильные, а сильными, потому что им нужно быть жестокими на протяжении эволюционной истории, и это формирует мужскую философию самыми разными способами».
Несмотря на продолжающуюся дискуссию о том, в какой степени природа и воспитание влияют на такие аспекты человеческого естества, как доминирование и агрессивность, не исключено, что ставшие внезапно сильными женщины испытают прилив в этих аспектах также. Кроме того, самодостаточность, склонность к гневу и уверенность в торгах у женщин, как правило, связаны с физической привлекательностью, поэтому сила может просто заменить внешность как стимул, лежащий в основе этих личностных качеств.
Все эти изменения могут повлиять на некоторые гетеросексуальные отношения. Фэйрберн утверждает, что некоторые женщины, которым нужно «изображать жертву», чтобы привлечь небезопасных мужчин, больше не понадобится этого делать. В некоторых случаях этот сценарий уже разыгрывается. Ее 30-летняя дочь, например, бывала на катастрофических свиданиях, в которых мужчина определенно искал, чем бы потешить свое самолюбие. Но она была вполне активной, уверенной в себе и с докторской степенью, поэтому «отказывалась притворяться, что делает ремонт дома и регулярно пробегает 80 километров только для того, чтобы парень находил, что она сексуальна», говорит Фэйрберн.
Сила — один из немногих аспектов, в котором мужчины, как правило, превосходят женщин — но если изменить его, это станет продолжением того, как мужская идентичность и традиционная маскулинность оспариваются в настоящем мире. За последние 50 лет женщины стали более независимыми и во многих случаях обгоняли мужчин в доходах, достижениях и успехе. Технологии также замалчивают гендерные различия, исторически открывая такие «мужские» области, как производство и военное дело, для женщин, которые могут полагаться на интеллект и остроту зрения, а не на силу, например, чтобы собирать автомобили и участвовать в бою.
В результате некоторые мужчины цепляются за силу своего пола как за оправдание того, что «так или иначе, у мужчин пока что больше права на власть», говорит Джексон Катц, писатель, лектор и президент MVP Strategies, компании, которая проводит обучение и просвещение по вопросам предупреждения гендерного насилия. «Поскольку женщины начали соревноваться с мужчинами в тех областях, в которых люди исторически их отодвигали, некоторые мужчины ушли в области, в которых физические размеры и сила еще имеют какое-то значение, потому что в этих областях они продолжают удерживать преимущество над женщинами».
Катц утверждает, что это может помочь объяснить популярность и рост американского футбола, бокса, ММА и других жестоких видов спорта. «Мужчине сложно это понять или сформулировать, но общая идея сводится к тому, что «да, женщина может заработать больше денег, чем я, мой босс может быть женщиной, у моей жены может быть работа лучше, чем у меня, но никто из них не сможет играть в футбол», отмечает Катц. И говорит также, что одержимость маскулинностью гладиаторского типа имеет тенденцию быть преимущественно американским явлением.
С положительной стороны, если бы женщины были сильнее, они сразу же стали менее подвержены притеснениям и насилию со стороны мужчин, а число изнасилований на порядок упало бы», говорит Катц.
Однако, возможно, было бы неправильно предполагать, что превосходная сила женщин будет лучше противного. Женщины все так же склонны к насилию: 17-45% лесбиянок сообщают о физическом насилии со стороны партнера-женщины, например, да и в гетеросексуальных супружеских парах 19% мужчин говорят, что страдали от нападений партнера хотя бы раз. Таким образом, хотя бытовое насилие среди мужчин и женщин будет снижаться, стычки мужчин и женщин, вероятно, будут расти. «Мужчины давят на женщин, потому что могут — так бывает, когда имеешь дело (или даже сделку) с тем, кто сильнее», — говорит Фэйрберн. — «Я очень люблю женщин, но не думаю, что мы идеальны».
Не совсем понятно, как могли бы измениться неравенство и дискриминация по признаку пола на рабочем месте. Мужчины действительно давно ассоциируются с властным положением — вспомните, например, Маргарет Тэтчер, которая тренировалась говорить более глубоким голосом, чтобы звучать более авторитетно, например, или распространение брюк среди бизнес-вумен 1970-х как средство поиска уважения и одобрения от коллег-мужчин. Если женщинам больше не нужно будет использовать моду, язык тела и голосовую подготовку, чтобы становиться мужественнее, чтобы сравняться или возвыситься над коллегами-мужчинами, тогда дискриминация по признаку пола начнет исчезать.
Но Гардинер не думает, что все будет так просто. Она отмечает, что физические размеры и сила не обязательно остаются факторами сохранения неравенства. «Белые люди не были больше и сильнее черных людей», говорит он. «Тем не менее превосходство белых установилось и без какой-либо очевидной физической подоплеки».
Аргументы в пользу того, почему мужчины должны доминировать над женщинами в рабочей среде, просто сдвинутся, как сдвигались все эти годы, начиная с того, что Бог приказал женщине служить мужчине, и заканчивая тем, что женщины слишком подвержены эмоциям, чтобы служить во власти. «Эти аргументы основаны не на факте, а на мужском превосходстве», говорит Гардинер. «Те, кто у власти, всегда будут пытаться сохранить власть любой ценой». Другими словами, даже при получении мужской силы женщинам придется пробиваться через стеклянный потолок в «мужские» области.
Некоторые из обретших силу женщин могут попытаться сохранить все как было. Как отмечает Катц, самые громкие противники феминизма были женщинами. Вместо того чтобы бороться с системой, они, возможно, нашли бы способ работать с ней в своих интересах.
С другой стороны, когда общество становится более сложным, демократичным и мирным, жестокость и агрессия как инструменты поддержания контроля сходят на нет. Этому способствует рост числа женщин — политических лидеров вроде Ангелы Меркель.
Так что хоть мысленный эксперимент и позволяет нам в одночасье сделать женщин сильнее мужчин, возможно, им это совсем не нужно. Как говорит Фэйрберн, «я бы предпочла, чтобы женщины просто управляли миром, как сейчас».